Крутой поворот. Уход Устинова.
В декабре 1984 года перед визитом в
Лондон Михаил Горбачев фактически был человеком №2 в СССР,мало у кого
оставалось сомнений что именно он станет новым генсеком.
Однако тогда же в декабре случилась беда, самый верный союзник Горбачева, его "крыша" в Политбюро министр обороны Д. Ф. Устинов умер... эта смерть за один час превратила Горбачева из наследника в самого слабого члена Политбюро
Еще до поездки, за десять дней до открытия декабрьского пленума опальный маршал Огарков, ко всеобщему удивлению, прибыл во главе советской военной делегации в Восточный Берлин на встречу с главой ГДР Хонеккером, а после этого был назначен главнокомандующим контингентом советских войск в Европе.
Об этом сразу же передало местное телевидение. Соответствующее
сообщение появилось и на первой странице «Нойес Дойчланд», хотя и без
указания должности советского маршала.
![]()
Призрак маршала Огаркова все не давал покоя Устинову и Горбачеву, по странному стечению обстоятельств Огаркова отстранят от должности нач.генштаба 5 сентября
А в декабре--перед смертью Устинова маршал Огарков вернется из опалы
Возвращение из опалы маршала Огаркова было обставлено достаточно деликатно, чтобы не посеять раздоры в высших военных кругах, где на пост начальника Генштаба' уже был назначен бывший заместитель Огаркова маршал Сергей Ахромеев.
Самое интересное, однако, заключалось в том, что о новой должности Огаркова было объявлено не в Берлине и не в Москве, а в Хельсинки, и объявил об этом не кто иной, как Григорий Романов, прибывший в Финляндию с официальным визитом: возвращение Огаркова означало и его собственное возвращение к политической жизни.
В Москве в это время распространялись слухи сторонниками Горбачёва, — что смещение Огаркова и ожидаемое вскоре снятие Романова являются вынужденной ответной мерой на предпринятую теми попытку переворота
Причём объявил об этом назначении прибывший в Европу Романов.
Пленум ЦК
Заранее разрекламированный партийный Пленум состоялся в точно назначенный срок, ибо чисто организационно отменить его было уже невозможно — на него съехались делегаты со всех концов необъятной советской империи.
Однако вместо того чтобы стать политическим триумфом Михаила Горбачёва, Пленум ограничился рассмотрением в течение нескольких часов рутинного вопроса о сельском хозяйстве, кризис которого стал уже перманентным в СССР и созыва чрезвычайного Пленума не требовал.
Ответственный за сельское хозяйство Горбачёв на Пленуме не выступал, его имя даже не упоминалось в отчетах.
На последовавшем за этим пленуме ЦК Горбачёв не выступал, а его имя даже не упоминалось в отчётах. Его фото стало гораздо реже появляться на газетных полосах, а если и появлялись, то Горбачёв был отодвинут к краю, тогда как рядом с Черненко стоял Романов.
Уже в декабре 1984 года генсек Константин Черненко начал отсекать Горбачева от власти, но до визита в Лондон находясь под защитой Устинова Горбачев чувствовал себя еще уверенно
На очередной кремлёвской церемонии, показанной к вечеру по телевидению и на фотографиях во всех советских газетах, Горбачёв хоть и присутствовал, но был отодвинут к самому краю, а в центре, внутри кремлевской группы, находился Романов. Он же вместе с премьером Тихоновым отправился на Шереметьевский аэродром встречать монгольскую делегацию, то есть заменял Черненко, которому до аэродрома было уже не добраться.
А во время переговоров Романов сидел рядом с Черненко и за неспособностью последнего фактически руководил ими. Ещё через несколько дней советская печать, радио и телевидение, как по команде, стали подавать в качестве пропагандистского образца опыт руководства Романовым промышленностью Ленинграда.
Учения Щит-84
С 5 по 14 сентября 1984 г. в Чехословакии проводились совместные общевойсковые учения «Щит-84», в которых принимали участие СССР и страны Варшавского договора.
Хотя Устинов и сам был очень стар — ему было 76 лет — но при этом он был достаточно здоров и работоспособен. Как пишет Чазов, «меня поражала работоспособность Д. Устинова, который начинал свой день в ЦК или Министерстве обороны в 8 утра и заканчивал в полночь, не знал выходных, он и в отпуске продолжал работать»
5 сентября 1984 г. — в тот же день, когда в Чехословакии начались учения «Щит-84», т.е. сразу же после отъезда Устинова за границу, начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Маршал Советского Союза Н.В. Огарков был вызван в ЦК КПСС, и Черненко поздравил его с новым назначением — на должность главкома Западного стратегического направления.
Маршал Устинов(слева) на своих последних учениях
После окончания учений присутствовавшие на них министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Устинов и министр обороны Чехословакии генерал армии М. Дзур решили отпраздновать 40-летие Словацкого национального восстания, начавшегося 29 августа 1944 г., и отправились в горы на банкет, проходивший на открытой террасе.
Что пишет Чазов
Что же произошло с министром обороны Д.Ф.Устиновым?
Доктор Чазов пишет:
««Смерть Устинова была в определенной степени нелепой. Осенью 1984 года состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимал участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких»
Таким образом, из воспоминаний Е. И. Чазова получается, что маршал простудился на учениях.
Но так ли это?
Чазов опять лгал и вот почему.
Генерал Л. Г. Ивашов, возглавлявший тогда секретариат Министерства обороны, вспоминает этот эпизод иначе:
«Обычно Дмитрий Федорович уходил в отпуск в июле-августе. В этот раз – в конце сентября. Погода прохладная, но я тому свидетель: он ни в чем свой обычный режим не изменил – так же купался, гулял. В итоге простудился. Приехала медицинская бригада, Чазов и признали воспаление легких. Начали лечить – сначала на месте, потом в Москве, в ЦКБ»
Из этого явствует, что Дмитрий Федорович простудился не на учениях, а во время отдыха. Кто же прав? Чазов или Ивашов?
Для ответа на этот вопрос следует учесть, что на военных учениях стран Варшавского Договора «Щит-84», которые проходили на территории Чехословакии, Д. Ф. Устинов был с 10 по 15 сентября.
После этого 25 сентября Дмитрий Федорович принимал участие в Юбилейном пленуме Союза писателей СССР, 27 сентября вручал награды К. У. Черненко, а в четверг 4 октября на чествовании В. В. Гришина его уже не было.
Это говорит о том что он ушел в отпуск не ранее 28 сентября – не позднее 3 октября, т. е. по меньшей мере через две недели после окончания учений «Щит-84». А значит, никакого отношения к его заболеванию учения не имели.
Он заболел на отдыхе....как и Андропов
Евгений Чазов на странице своих мемуаров излагает откровенную ложь о заболевании Устинова, что указывает что смерть Устинова наступила именно от врачебного вмешательства
Где же отдыхал министр обороны?
Чазов пишет
«В последний в его жизни отпуск в 1984 г., я долго был с ним в любимом им санатории «Волжский утес» в Жигулях».
Однако возглавлявший тогда Секретариат Министерства обороны генерал Л. Г. Ивашов утверждает, что осенью Д. Ф. Устинов отдыхал не на Волге, а на Черном море в Сочи
Здесь в воспоминаниях Е. И. Чазова мы видим ту же самую «гранитную скамейку» (и даже не одну, а две), как и в истории с болезнью Ю. В. Андропова.
Понять главного кремлевского врача нетрудно. Одно дело заболеть на военных учениях, вне постоянного наблюдения врачей, другое дело – в правительственном доме отдыха. Одно дело на отдыхе под Жигулями, другое дело – в Сочи.
Но Евгений Иванович попытался скрыть не только два этих факта. Отметив «общее недомогание», «небольшую лихорадку» и «изменения в легких», он таким образом обошел стороной то, что, находясь в тепличных условиях, министр обороны заболел воспалением легких, точно так же, как за три месяца до этого тоже на юге воспалением легких заболел К. У. Черненко.
И хотя воспаление легких сразу же дает знать о себе повышением температуры (а тут у больного появилась и «лихорадка», т. е. его стало бросать то в жар, то в холод), врачи опять, как и в случае с К. У. Черненко, допустили халатность и начали лечить министра обороны только тогда, когда болезнь была запущена настолько, что его пришлось госпитализировать и везти в Москву – в ЦКБ.
Причем в своих воспоминаниях Е. И. Чазов забыл упомянуть еще об этом важном факте. Из медицинского заключения:
«Устинов Д. В., 1908 г. рождения, в конце октября 1984 г. заболел воспалением легких, осложнившимся сепсисом».
Сепсис – это «инфекционное заболевание – заражение крови болезнетворными микробами». Обратите внимание, что именно от заражения крови умер Ю. В. Андропов.
Смерть Устинова как две капли воды похожа на смерть Андропова--оба заразились на юге неизвестной инфекцией, в обеих случаях фигурировали гранитные скамейки, оба легли в ЦКБ, и в обеих случаях лжет доктор Чазов
Каким образом у министра обороны возникло «заражение крови болезнетворными микробами», медицинское заключение умалчивает. Умалчивает оно и о том, что последовало после обнаружения у министра обороны «воспаления легких, осложнившегося сепсисом».
Но об этом мы узнаем из воспоминаний Л. Г. Ивашова. Вот что Ивашов писал:
«Дмитрий Федорович, немного полежал там и, не долечившись, вышел на службу. Надо было проводить большое совещание руководящего состава Вооруженных сил, на котором шла речь о серьезном повороте в их стратегическом развитии. Дмитрий Федорович был основным докладчиком»
Д. Ф. Устинов был членом Политбюро. При нем постоянно находился врач, который мог проводить амбулаторное лечение и каждодневно следить за своим единственным пациентом. Между тем, как говорится в воспоминаниях Е. И. Чазова, «несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация».
Это продолжалось до тех пор, пока Д. Ф. Устинов в буквальном смысле этого слова не свалился с ног.
Генерал армии Вареников вспоминал:
«В октябре 1984 года, в Министерстве обороны как обычно подводились итоги за текущий учебный год и ставились задачи на следующий. В Москву съехалось все руководство Вооруженных Сил страны… С докладом выступил министр обороны»
Первоначально, пишет В. И. Варенников что
«все шло нормально. Но минут через тридцать мы заметили, что с Дмитрием Федоровичем творится что-то неладное: лицо побледнело, речь стала прерывистой, стоял на трибуне он неуверенно. Смотрю на помощников – те тоже насторожились.
А еще через три-четыре минуты он вообще умолк и закачался. Помощники быстро подошли к министру, помогли ему сесть на ближайшее кресло. Был объявлен перерыв на двадцать минут. Устинова вывели в комнату отдыха»
После этого была вызвана жена маршала Вера Дмитриевна, которая уговорила мужа «поехать в ЦКБ»
Ивашов пишет:
«Первые дни лечения, дали улучшение, но затем обнаружилось, что на фоне недолеченного воспаления легких у Дмитрия Федоровича начала развиваться трещина на сердечной аорте: последствие инфаркта, перенесенного в командировке в Группе советских войск в Германии. Было решено делать операцию на сердце»
А вот что по этому поводу говорится в медицинском заключении:
«Ситуация осложнилась тем, что на этом фоне начала прогрессивно расти аневризма брюшной аорты»
Это означает, или Л. Г. Ивашова подвела память, или он был неверно информирован врачами.
Аневримзма – это локальное расширение кровеносного сосуда, в связи с чем
--во-первых, в области подобного расширения возникают болевые ощущения
--во-вторых, происходит утончение стенок аорты, возникает опасность частичного или полного разрыва ее ткани.
В результате разрыва аневризмы кровь начинает затекать между слоями стенок аорты и расслаивать их. Если этот процесс не остановить, он ведет к полному разрыву аорты и сильному внутреннему кровотечению, которое создает угрозу жизни человека.
В таких условиях, как говорится в медицинском заключении далее, «по жизненным показаниям была проведена хирургическая операция на аорте»
Операция
Ивашов вспоминает что Устиов разговаривал с Романовым(куратром оборонки по ЦК):
«Я, видел, как Дмитрий Федорович вел себя перед ней. Он поговорил с Григорием Васильевичем Романовым, секретарем ЦК КПСС по военным вопросам, поставил перед ним задачи на тот случай, если не выйдет после операции живым. Определил себе преемника – маршала Сергея Леонидовича Соколова. Поговорил подробно с ним по телефону»
Операция на аорте, связанная с аневризмой, не относится к числу простых. Особенно если учесть возраст оперируемого. Как утверждает Е. И. Чазов, операция происходила
«в экстремальных условиях» и «протекала тяжело», так как «в ходе ее началось массивное кровотечение в связи с так называемым состоянием фибринолиза».
Фибринолиз – это нарушение сворачиваемости крови, что осложняет процесс заживания оперированных тканей. В таких условиях «больному пришлось делать переливание крови». Несмотря на все это, операция прошла удачно. Д. Ф. Устинов остался жив.
В связи с этим обращает на себя внимание то, что в
«Медицинском заключении» говорится не о разрыве аневризмы, а лишь о признаках такого разрыва: врачам удалось остановить воспалительный процесс, однако «в последующем, в период выздоровления, появились признаки разрыва атеросклеротической аневризмы брюшного отделения аорты»
Это дает основание предполагать, что тревога была ложной, а операция ненужной. Но её провели и после маршал умер....
Из интервью Л. Г. Ивашова:
«Операция прошла без осложнений, но приезжая после нее к Дмитрию Федоровичу с документами, я видел, что бинты у него на груди всегда пропитаны кровью. Леча от воспаления легких, врачи применяли лекарства, разжижающие кровь, что привело к ее несвертываемости. Началось отторжение печени. Итог был предрешен»
Из «Медицинского заключения»:
«в послеоперационный период возникли нарушения функций печени, почек, системы свертывания крови. Интенсивная терапия эффекта не дала».
К сожалению, о пребывании Д. Ф. Устинова в больнице мы пока почти ничего не знаем. Можно лишь отметить, что «за несколько дней до смерти, видимо, чувствуя ее приближение, Д. Ф. Устинов попросил, чтобы к нему приехал К. У. Черненко.
Смерть маршала Устинова наступила в результате последствий ненужной, хирургической операции, проведенной доктором Чазовым
А поскольку в это время М. С. Горбачев был в Лондоне, указанная встреча могла состояться не ранее 15 – не позднее 19 ноября.
Имеются также сведения, что за четыре дня до смерти, т. е. около 16 декабря Д. Ф. Устинов разговаривал по телефону с маршалом В. Петровым: речь шла о его поездке во Вьетнам.
Это означает, что за несколько дней до смерти Дмитрий Федорович находился в сознании.И был готов к дальнейшей работе...
Его приезжал навестить сам генсек Черненко, Дмитрий Федорович, лежа на больничной койке, утешал генсека:
"— Держись, Костя! Твоя болезнь обязательно отступит. Нам не пристало сдаваться…
— Ты-то как сам?
— Долго здесь лежать не собираюсь. Через несколько деньков оклемаюсь и на службу. Работы невпроворот.
Первый заместитель маршал Василий Петров рассказывал, как 20 декабря 1984 года раздался звонок по аппарату правительственный связи. Маршал снял трубку и услышал чей-то слабый голос. Петров даже не узнал Устинова.
— Я должен был лететь во Вьетнам на празднование 40-летия их армии, — сказал министр обороны, — врачи не разрешают. Вопрос согласован с Ле Зуаном и Константином Устиновичем Черненко, с моей всей группой летите вы!
— Я постараюсь с честью эту задачу выполнить, срыва не будет. Петров осторожно поинтересовался:
— Как у вас дела, Дмитрий Федорович?
— Воспалились легкие, но эту болезнь я преодолею, — ответил он тихо…"
Смерть
Как умер Д.Ф. Устинов? В своей постели, уснул и не проснулся
А затем, как говорится в «Медицинском заключении»,
«в условиях нарастания печеночной и почечной недостаточности, выраженных обменных и дистрофических изменений в органах 20 декабря в 19 часов 35 минут наступила смерть от остановки сердца».
Завершая свой рассказ о болезни Д. Ф. Устинова, Л. Г. Ивашов делает такой вывод:
«Трудно говорить, было ли это несчастным стечением обстоятельств или закамуфлированным устранением с политической арены руководителя сталинской школы. В Чехословакии в это же время с таким же примерно диагнозом умер министр обороны Дзур, которого мы знали как верного коммуниста»
Этот факт нашел отражение и в воспоминаниях Е. И. Чазова:
«Удивительное совпадение – приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур»
Хоронили Д. Ф. Устинова 24 декабря.
Реакция Горбачёва
Для Горбачева известие о смерти Устинова стала шоком.
Горбачев узнав о смерти лучшего друга, немедленно вернулся в СССР
В самый разгар почти новорусского шопинга четы Горбачевых из Москвы поступило ужасное известие: там скончался маршал Устинов, министр обороны СССР, единственный покровитель и защитник Горбачева в составе Политбюро.
Прервав визит, он поспешил в Москву.
К. У. Черненко побывал на прощании с покойным, но на похоронах не присутствовал. Некоторые зарубежные журналисты объяснили это тем, что в день похорон был сильный мороз, температура воздуха опустилась до 24 градусов.
Похоронную процессию возглавил Григорий Романов.
Романов получил прямой выход на коллегию Минобороны СССР. Это, однако, стало пиком его карьеры.
Что касается Горбачёва, то он держался в стороне и даже не выступил над могилой своего «старого друга», как он назвал Устинова на пресс-конференции в Эдинбурге перед своим отъездом из Великобритании.
Единственное, что ему оставалось, — это наблюдать за политическим триумфом своего соперника.
Хотя он все еще оставался в ненадежном положении "как бы второго Секретаря ЦК", угасавший генсек Черненко не желал с ним встречаться..
После смерти Устинова Горбачев стал медленно но верно тонуть, он пытался встретится с генсеком Черненко, но Черненко больше не желал его видеть.
Более того, по негласному указанию генсека Черненко, Генпрокуратура и МВД СССР вели проверку по некоторым «ставропольским эпизодам» в деятельности Горбачёва.
Из наследника Горбачев превращался в изгоя с перспективой либо вернутся в Ставрополь, либо сесть в тюрьму.
Однако тогда же в декабре случилась беда, самый верный союзник Горбачева, его "крыша" в Политбюро министр обороны Д. Ф. Устинов умер... эта смерть за один час превратила Горбачева из наследника в самого слабого члена Политбюро
Еще до поездки, за десять дней до открытия декабрьского пленума опальный маршал Огарков, ко всеобщему удивлению, прибыл во главе советской военной делегации в Восточный Берлин на встречу с главой ГДР Хонеккером, а после этого был назначен главнокомандующим контингентом советских войск в Европе.
Призрак маршала Огаркова все не давал покоя Устинову и Горбачеву, по странному стечению обстоятельств Огаркова отстранят от должности нач.генштаба 5 сентября
А в декабре--перед смертью Устинова маршал Огарков вернется из опалы
Возвращение из опалы маршала Огаркова было обставлено достаточно деликатно, чтобы не посеять раздоры в высших военных кругах, где на пост начальника Генштаба' уже был назначен бывший заместитель Огаркова маршал Сергей Ахромеев.
Самое интересное, однако, заключалось в том, что о новой должности Огаркова было объявлено не в Берлине и не в Москве, а в Хельсинки, и объявил об этом не кто иной, как Григорий Романов, прибывший в Финляндию с официальным визитом: возвращение Огаркова означало и его собственное возвращение к политической жизни.
В Москве в это время распространялись слухи сторонниками Горбачёва, — что смещение Огаркова и ожидаемое вскоре снятие Романова являются вынужденной ответной мерой на предпринятую теми попытку переворота
Причём объявил об этом назначении прибывший в Европу Романов.
Пленум ЦК
Заранее разрекламированный партийный Пленум состоялся в точно назначенный срок, ибо чисто организационно отменить его было уже невозможно — на него съехались делегаты со всех концов необъятной советской империи.
Однако вместо того чтобы стать политическим триумфом Михаила Горбачёва, Пленум ограничился рассмотрением в течение нескольких часов рутинного вопроса о сельском хозяйстве, кризис которого стал уже перманентным в СССР и созыва чрезвычайного Пленума не требовал.
Ответственный за сельское хозяйство Горбачёв на Пленуме не выступал, его имя даже не упоминалось в отчетах.
На последовавшем за этим пленуме ЦК Горбачёв не выступал, а его имя даже не упоминалось в отчётах. Его фото стало гораздо реже появляться на газетных полосах, а если и появлялись, то Горбачёв был отодвинут к краю, тогда как рядом с Черненко стоял Романов.
Уже в декабре 1984 года генсек Константин Черненко начал отсекать Горбачева от власти, но до визита в Лондон находясь под защитой Устинова Горбачев чувствовал себя еще уверенно
На очередной кремлёвской церемонии, показанной к вечеру по телевидению и на фотографиях во всех советских газетах, Горбачёв хоть и присутствовал, но был отодвинут к самому краю, а в центре, внутри кремлевской группы, находился Романов. Он же вместе с премьером Тихоновым отправился на Шереметьевский аэродром встречать монгольскую делегацию, то есть заменял Черненко, которому до аэродрома было уже не добраться.
А во время переговоров Романов сидел рядом с Черненко и за неспособностью последнего фактически руководил ими. Ещё через несколько дней советская печать, радио и телевидение, как по команде, стали подавать в качестве пропагандистского образца опыт руководства Романовым промышленностью Ленинграда.
Учения Щит-84
С 5 по 14 сентября 1984 г. в Чехословакии проводились совместные общевойсковые учения «Щит-84», в которых принимали участие СССР и страны Варшавского договора.
Хотя Устинов и сам был очень стар — ему было 76 лет — но при этом он был достаточно здоров и работоспособен. Как пишет Чазов, «меня поражала работоспособность Д. Устинова, который начинал свой день в ЦК или Министерстве обороны в 8 утра и заканчивал в полночь, не знал выходных, он и в отпуске продолжал работать»
5 сентября 1984 г. — в тот же день, когда в Чехословакии начались учения «Щит-84», т.е. сразу же после отъезда Устинова за границу, начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Маршал Советского Союза Н.В. Огарков был вызван в ЦК КПСС, и Черненко поздравил его с новым назначением — на должность главкома Западного стратегического направления.
Маршал Устинов(слева) на своих последних учениях
После окончания учений присутствовавшие на них министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Устинов и министр обороны Чехословакии генерал армии М. Дзур решили отпраздновать 40-летие Словацкого национального восстания, начавшегося 29 августа 1944 г., и отправились в горы на банкет, проходивший на открытой террасе.
Что пишет Чазов
Что же произошло с министром обороны Д.Ф.Устиновым?
Доктор Чазов пишет:
««Смерть Устинова была в определенной степени нелепой. Осенью 1984 года состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимал участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появилась небольшая лихорадка и изменения в легких»
Таким образом, из воспоминаний Е. И. Чазова получается, что маршал простудился на учениях.
Но так ли это?
Чазов опять лгал и вот почему.
Генерал Л. Г. Ивашов, возглавлявший тогда секретариат Министерства обороны, вспоминает этот эпизод иначе:
«Обычно Дмитрий Федорович уходил в отпуск в июле-августе. В этот раз – в конце сентября. Погода прохладная, но я тому свидетель: он ни в чем свой обычный режим не изменил – так же купался, гулял. В итоге простудился. Приехала медицинская бригада, Чазов и признали воспаление легких. Начали лечить – сначала на месте, потом в Москве, в ЦКБ»
Из этого явствует, что Дмитрий Федорович простудился не на учениях, а во время отдыха. Кто же прав? Чазов или Ивашов?
Для ответа на этот вопрос следует учесть, что на военных учениях стран Варшавского Договора «Щит-84», которые проходили на территории Чехословакии, Д. Ф. Устинов был с 10 по 15 сентября.
После этого 25 сентября Дмитрий Федорович принимал участие в Юбилейном пленуме Союза писателей СССР, 27 сентября вручал награды К. У. Черненко, а в четверг 4 октября на чествовании В. В. Гришина его уже не было.
Это говорит о том что он ушел в отпуск не ранее 28 сентября – не позднее 3 октября, т. е. по меньшей мере через две недели после окончания учений «Щит-84». А значит, никакого отношения к его заболеванию учения не имели.
Он заболел на отдыхе....как и Андропов
Евгений Чазов на странице своих мемуаров излагает откровенную ложь о заболевании Устинова, что указывает что смерть Устинова наступила именно от врачебного вмешательства
Где же отдыхал министр обороны?
Чазов пишет
«В последний в его жизни отпуск в 1984 г., я долго был с ним в любимом им санатории «Волжский утес» в Жигулях».
Однако возглавлявший тогда Секретариат Министерства обороны генерал Л. Г. Ивашов утверждает, что осенью Д. Ф. Устинов отдыхал не на Волге, а на Черном море в Сочи
Здесь в воспоминаниях Е. И. Чазова мы видим ту же самую «гранитную скамейку» (и даже не одну, а две), как и в истории с болезнью Ю. В. Андропова.
Понять главного кремлевского врача нетрудно. Одно дело заболеть на военных учениях, вне постоянного наблюдения врачей, другое дело – в правительственном доме отдыха. Одно дело на отдыхе под Жигулями, другое дело – в Сочи.
Но Евгений Иванович попытался скрыть не только два этих факта. Отметив «общее недомогание», «небольшую лихорадку» и «изменения в легких», он таким образом обошел стороной то, что, находясь в тепличных условиях, министр обороны заболел воспалением легких, точно так же, как за три месяца до этого тоже на юге воспалением легких заболел К. У. Черненко.
И хотя воспаление легких сразу же дает знать о себе повышением температуры (а тут у больного появилась и «лихорадка», т. е. его стало бросать то в жар, то в холод), врачи опять, как и в случае с К. У. Черненко, допустили халатность и начали лечить министра обороны только тогда, когда болезнь была запущена настолько, что его пришлось госпитализировать и везти в Москву – в ЦКБ.
Причем в своих воспоминаниях Е. И. Чазов забыл упомянуть еще об этом важном факте. Из медицинского заключения:
«Устинов Д. В., 1908 г. рождения, в конце октября 1984 г. заболел воспалением легких, осложнившимся сепсисом».
Сепсис – это «инфекционное заболевание – заражение крови болезнетворными микробами». Обратите внимание, что именно от заражения крови умер Ю. В. Андропов.
Смерть Устинова как две капли воды похожа на смерть Андропова--оба заразились на юге неизвестной инфекцией, в обеих случаях фигурировали гранитные скамейки, оба легли в ЦКБ, и в обеих случаях лжет доктор Чазов
Каким образом у министра обороны возникло «заражение крови болезнетворными микробами», медицинское заключение умалчивает. Умалчивает оно и о том, что последовало после обнаружения у министра обороны «воспаления легких, осложнившегося сепсисом».
Но об этом мы узнаем из воспоминаний Л. Г. Ивашова. Вот что Ивашов писал:
«Дмитрий Федорович, немного полежал там и, не долечившись, вышел на службу. Надо было проводить большое совещание руководящего состава Вооруженных сил, на котором шла речь о серьезном повороте в их стратегическом развитии. Дмитрий Федорович был основным докладчиком»
Д. Ф. Устинов был членом Политбюро. При нем постоянно находился врач, который мог проводить амбулаторное лечение и каждодневно следить за своим единственным пациентом. Между тем, как говорится в воспоминаниях Е. И. Чазова, «несмотря на проводимую терапию, вялотекущий процесс у Устинова сохранялся, нарастала общая интоксикация».
Это продолжалось до тех пор, пока Д. Ф. Устинов в буквальном смысле этого слова не свалился с ног.
Генерал армии Вареников вспоминал:
«В октябре 1984 года, в Министерстве обороны как обычно подводились итоги за текущий учебный год и ставились задачи на следующий. В Москву съехалось все руководство Вооруженных Сил страны… С докладом выступил министр обороны»
Первоначально, пишет В. И. Варенников что
«все шло нормально. Но минут через тридцать мы заметили, что с Дмитрием Федоровичем творится что-то неладное: лицо побледнело, речь стала прерывистой, стоял на трибуне он неуверенно. Смотрю на помощников – те тоже насторожились.
А еще через три-четыре минуты он вообще умолк и закачался. Помощники быстро подошли к министру, помогли ему сесть на ближайшее кресло. Был объявлен перерыв на двадцать минут. Устинова вывели в комнату отдыха»
После этого была вызвана жена маршала Вера Дмитриевна, которая уговорила мужа «поехать в ЦКБ»
Ивашов пишет:
«Первые дни лечения, дали улучшение, но затем обнаружилось, что на фоне недолеченного воспаления легких у Дмитрия Федоровича начала развиваться трещина на сердечной аорте: последствие инфаркта, перенесенного в командировке в Группе советских войск в Германии. Было решено делать операцию на сердце»
А вот что по этому поводу говорится в медицинском заключении:
«Ситуация осложнилась тем, что на этом фоне начала прогрессивно расти аневризма брюшной аорты»
Это означает, или Л. Г. Ивашова подвела память, или он был неверно информирован врачами.
Аневримзма – это локальное расширение кровеносного сосуда, в связи с чем
--во-первых, в области подобного расширения возникают болевые ощущения
--во-вторых, происходит утончение стенок аорты, возникает опасность частичного или полного разрыва ее ткани.
В результате разрыва аневризмы кровь начинает затекать между слоями стенок аорты и расслаивать их. Если этот процесс не остановить, он ведет к полному разрыву аорты и сильному внутреннему кровотечению, которое создает угрозу жизни человека.
В таких условиях, как говорится в медицинском заключении далее, «по жизненным показаниям была проведена хирургическая операция на аорте»
Операция
Ивашов вспоминает что Устиов разговаривал с Романовым(куратром оборонки по ЦК):
«Я, видел, как Дмитрий Федорович вел себя перед ней. Он поговорил с Григорием Васильевичем Романовым, секретарем ЦК КПСС по военным вопросам, поставил перед ним задачи на тот случай, если не выйдет после операции живым. Определил себе преемника – маршала Сергея Леонидовича Соколова. Поговорил подробно с ним по телефону»
Операция на аорте, связанная с аневризмой, не относится к числу простых. Особенно если учесть возраст оперируемого. Как утверждает Е. И. Чазов, операция происходила
«в экстремальных условиях» и «протекала тяжело», так как «в ходе ее началось массивное кровотечение в связи с так называемым состоянием фибринолиза».
Фибринолиз – это нарушение сворачиваемости крови, что осложняет процесс заживания оперированных тканей. В таких условиях «больному пришлось делать переливание крови». Несмотря на все это, операция прошла удачно. Д. Ф. Устинов остался жив.
В связи с этим обращает на себя внимание то, что в
«Медицинском заключении» говорится не о разрыве аневризмы, а лишь о признаках такого разрыва: врачам удалось остановить воспалительный процесс, однако «в последующем, в период выздоровления, появились признаки разрыва атеросклеротической аневризмы брюшного отделения аорты»
Это дает основание предполагать, что тревога была ложной, а операция ненужной. Но её провели и после маршал умер....
Из интервью Л. Г. Ивашова:
«Операция прошла без осложнений, но приезжая после нее к Дмитрию Федоровичу с документами, я видел, что бинты у него на груди всегда пропитаны кровью. Леча от воспаления легких, врачи применяли лекарства, разжижающие кровь, что привело к ее несвертываемости. Началось отторжение печени. Итог был предрешен»
Из «Медицинского заключения»:
«в послеоперационный период возникли нарушения функций печени, почек, системы свертывания крови. Интенсивная терапия эффекта не дала».
К сожалению, о пребывании Д. Ф. Устинова в больнице мы пока почти ничего не знаем. Можно лишь отметить, что «за несколько дней до смерти, видимо, чувствуя ее приближение, Д. Ф. Устинов попросил, чтобы к нему приехал К. У. Черненко.
Смерть маршала Устинова наступила в результате последствий ненужной, хирургической операции, проведенной доктором Чазовым
А поскольку в это время М. С. Горбачев был в Лондоне, указанная встреча могла состояться не ранее 15 – не позднее 19 ноября.
Имеются также сведения, что за четыре дня до смерти, т. е. около 16 декабря Д. Ф. Устинов разговаривал по телефону с маршалом В. Петровым: речь шла о его поездке во Вьетнам.
Это означает, что за несколько дней до смерти Дмитрий Федорович находился в сознании.И был готов к дальнейшей работе...
Его приезжал навестить сам генсек Черненко, Дмитрий Федорович, лежа на больничной койке, утешал генсека:
"— Держись, Костя! Твоя болезнь обязательно отступит. Нам не пристало сдаваться…
— Ты-то как сам?
— Долго здесь лежать не собираюсь. Через несколько деньков оклемаюсь и на службу. Работы невпроворот.
Первый заместитель маршал Василий Петров рассказывал, как 20 декабря 1984 года раздался звонок по аппарату правительственный связи. Маршал снял трубку и услышал чей-то слабый голос. Петров даже не узнал Устинова.
— Я должен был лететь во Вьетнам на празднование 40-летия их армии, — сказал министр обороны, — врачи не разрешают. Вопрос согласован с Ле Зуаном и Константином Устиновичем Черненко, с моей всей группой летите вы!
— Я постараюсь с честью эту задачу выполнить, срыва не будет. Петров осторожно поинтересовался:
— Как у вас дела, Дмитрий Федорович?
— Воспалились легкие, но эту болезнь я преодолею, — ответил он тихо…"
Смерть
Как умер Д.Ф. Устинов? В своей постели, уснул и не проснулся
А затем, как говорится в «Медицинском заключении»,
«в условиях нарастания печеночной и почечной недостаточности, выраженных обменных и дистрофических изменений в органах 20 декабря в 19 часов 35 минут наступила смерть от остановки сердца».
Завершая свой рассказ о болезни Д. Ф. Устинова, Л. Г. Ивашов делает такой вывод:
«Трудно говорить, было ли это несчастным стечением обстоятельств или закамуфлированным устранением с политической арены руководителя сталинской школы. В Чехословакии в это же время с таким же примерно диагнозом умер министр обороны Дзур, которого мы знали как верного коммуниста»
Этот факт нашел отражение и в воспоминаниях Е. И. Чазова:
«Удивительное совпадение – приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур»
Хоронили Д. Ф. Устинова 24 декабря.
Реакция Горбачёва
Для Горбачева известие о смерти Устинова стала шоком.
Горбачев узнав о смерти лучшего друга, немедленно вернулся в СССР
В самый разгар почти новорусского шопинга четы Горбачевых из Москвы поступило ужасное известие: там скончался маршал Устинов, министр обороны СССР, единственный покровитель и защитник Горбачева в составе Политбюро.
Прервав визит, он поспешил в Москву.
К. У. Черненко побывал на прощании с покойным, но на похоронах не присутствовал. Некоторые зарубежные журналисты объяснили это тем, что в день похорон был сильный мороз, температура воздуха опустилась до 24 градусов.
Похоронную процессию возглавил Григорий Романов.
Романов получил прямой выход на коллегию Минобороны СССР. Это, однако, стало пиком его карьеры.
Что касается Горбачёва, то он держался в стороне и даже не выступил над могилой своего «старого друга», как он назвал Устинова на пресс-конференции в Эдинбурге перед своим отъездом из Великобритании.
Единственное, что ему оставалось, — это наблюдать за политическим триумфом своего соперника.
Хотя он все еще оставался в ненадежном положении "как бы второго Секретаря ЦК", угасавший генсек Черненко не желал с ним встречаться..
После смерти Устинова Горбачев стал медленно но верно тонуть, он пытался встретится с генсеком Черненко, но Черненко больше не желал его видеть.
Более того, по негласному указанию генсека Черненко, Генпрокуратура и МВД СССР вели проверку по некоторым «ставропольским эпизодам» в деятельности Горбачёва.
Из наследника Горбачев превращался в изгоя с перспективой либо вернутся в Ставрополь, либо сесть в тюрьму.
Комментариев нет:
Отправить комментарий