Не избранный. Как выбирали Горбачёва.
перепечатал из www.stoletie.ru6 оценок, 1034 просмотра Обсудить (1)
11 марта 1985 года стал поворотным днем в истории России. Драма которая происходила в тот день осталась незамеченной для народа.
Сегодня людей стремятся убедить что борьбы не было, но это не так
Николай Тихонов даже не думал поднимать свой голос за Горбачёва, он сплотил вокруг себя ряды его противников и начал борьбу.
Тихонов был готов действовать максимально решительно, он уже приготовил список нового состава Политбюро
Горбачеву в нем места не нашлось…
Но многие для себя уже все решили.
Маршал Ахромеев, начальник генштаба писал:
"10 марта 1985 г. прибыл с работы около 23 часов. Рабочий день в Генеральном штабе кончается поздно. Примерно в полночь по закрытой связи мне позвонил председатель КГБ В. М. Чебриков.
Оговорившись, что не сумел связаться с министром обороны С. Л. Соколовым, он сказал: «Скончался Константин Устинович (Генеральный секретарь ЦК КПСС К. У. Черненко). Только что закончилось заседание Политбюро ЦК КПСС. Необходимые решения о Генеральном секретаре нами приняты.
На 11 марта назначен Пленум ЦК КПСС. Доложи министру обороны. Наверное, нужны меры по армии и флоту, которые в таких случаях у вас приняты». (В. М. Чебриков в то время входил в Политбюро. С. Л. Соколов, назначенный министром обороны только в декабре 1984 года, в него еще не входил и, разумеется, в таком его заседании не участвовал.)
Нашел по телефону С. Л. Соколова, доложил ему о кончине Черненко, обсудили меры в связи с этим по армии и флоту. Отдал дежурному генералу Центрального командного пункта Генштаба утвержденные министром обороны распоряжения для передачи в войска и на флоты.
Неотложное сделано. Уже второй час ночи, но сон пропал. Обстановка в руководстве государства и партии мне была известна. Годы работы в Генеральном штабе меня многому научили.
Ясно, что предстоят большие изменения. На смену Черненко придет человек не из «когорты стариков», среди которых сегодня нет лидера. Да и положение в стране не такое, чтобы стать Генсеком представителю старшего поколения.
Им станет М. С. Горбачев"
Нач. генштаба маршал Ахромеев уже 10 марта твердо для себя решил что страну возглавит именно Горбачёв
Но откуда Ахромеев знал что страну возглавит именно Горбачев? Ведь даже члены Политбюро не знали сего, ведь нас пытаются убедить что избрание Горбачева был единодушным но неожиданным
....
11 марта 1985 года состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором якобыф был избран М.Горбачев
В доказательство этого в 1993 г. была опубликована «рабочая запись» заседания Политбюро ЦК КПСС от 11 марта 1985 г., из которой явствует, что М. С. Горбачев был рекомендован пленуму ЦК КПСС на пост генсека сразу и единогласно
Однако уже при публикации названного документа было обращено внимание на следующее противоречие.
Вот в чем они выражались:
- С одной стороны, Политбюро приняло решение созвать внеочередной пленум ЦК КПСС 11 марта в 17.00 и «до начала пленума» «рассмотреть все подготовленные организационные вопросы»
- с другой стороны, если верить опубликованному документу, на этом же заседании М. С. Горбачев заявил, что пленум «откроется через 30 минут».
- но можно ли было принимать решение о созыве пленума за 30 минут до его открытия?
А следовательно, опубликованная в 1993 г. «рабочая запись» заседания Политбюро 11 марта 1985 г. была сфальсифицирована.
Но зачем фальсифицировать документы, если все обстояло благополучно?
Кто объединил рабочие записи двух разных заседаний Политбюро и таким образом обнародовал сфальсифицированный документ, еще предстоит выяснить.
По свидетельству В. А. Печенева, в то время протоколы заседаний Политбюро вел А. И. Лукьянов, занимавший пост первого заместителя заведующего Общим отделом ЦК КПСС.
Анатолий Лукьянов с студенческих времён и до самого распада СССР был ближайшим другом и соратником Михаила Горбачёва
Именно он сфальсифицировал стенограмму заседания Политбюро от 11 марта
20 октября 2009 г. Анатолий Иванович Лукьянов подтвердил, что он присутствовал и на вечернем заседании Политбюро 10 марта, и на дневном заседании 11 марта и на обоих заседаниях вел «рабочую запись» .
Поскольку сфальсифицированный характер «рабочей записи» заседания Политбюро от 11 марта 1985 г. виден невооруженным взглядом, через десять лет на страницах того же самого журнала этот же документ был опубликован снова с подзаголовком «из рабочей записи».
Сопоставление двух публикаций показывает, что в последней из них отсутствуют запись выступления Е. И. Чазова с информацией о смерти К. У. Черненко, решение о созыве пленума и решение обнародовать сообщение о смерти К. У. Черненко 11 марта по радио и телевидению и 12 марта в печати
Это дает основание утверждать, что публикацией 1993 г. была сделана попытка скрыть тот факт, что между смертью К. У. Черненко и открытием пленума ЦК КПСС Политбюро собиралось дважды.
Такого не было ни после смерти И. В. Сталина, ни после смерти Л. И. Брежнева, ни после смерти Ю. В. Андропова.
Но зачем нужно было созывать Политбюро дважды, если среди его членов существовало полное единодушие и альтернативы М. С. Горбачеву не было?
Чтобы понять это, обратимся к событиям тех двух дней.
Расклад сил
Высшее партийное руководство в Советском Союзе было трехступенчатым.
Людьми нижней, третьей ступеньки являлись «рядовые» секретари ЦК — не члены и не кандидаты в члены Политбюро. На 10 марта 1985 года, когда скончался Черненко, их было пятеро — Зимянин, Капитонов, Лигачев, Русаков и Рыжков.
Вторую ступеньку составляли кандидаты в члены Политбюро. Во время описываемых событий их насчитывалось шестеро: секретари ЦК КПСС Долгих и Пономарев, грузинский руководитель Шеварднадзе, министр культуры Демичев, первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР Кузнецов, председатель КГБ Чебриков.
Десять человек относились к людям первой ступеньки. Членами Политбюро были два секретаря ЦК — Горбачев и Романов, три местных партийных лидера — Гришин, Кунаев и Щербицкий, председатель КПК Соломенцев, премьер Тихонов, его первые замы Алиев и Громыко (последний одновременно и министр иностранных дел), председатель Совмина России Воротников.
Эта десятка во главе с генеральным секретарем и была той могучей кучкой, которая определяла все стороны жизни шестой части земного шара. Менялся ее состав, но роль оставалась неизменной. Как и ритуал, заведенный с незапамятных времен
Шеф КГБ Виктор Чебриков был надёжным союзником Горбачева, на его плечи легла техническая сторона вопроса
Горбачев вспоминал об этом так:
«10-го марта, я приехал с работы… Буквально через несколько минут – звонок академика Чазова: скончался Константин Устинович Черненко»
Михаил Сергеевич не пишет, когда именно раздался звонок Е. И. Чазова, но косвенное указание на это мы находим в воспоминаниях самого Евгения Ивановича.
Чазов пишет:
«Помню, что уже темнело когда я позвонил Горбачеву на дачу». «По разговору понял, что у него уже продуман весь план прихода к власти».
Если верить М. С. Горбачеву, первым, кого он поставил в известность о произошедшем, был A. A. Громыко.
.О том, что этот звонок действительно не застал Михаила Сергеевича врасплох, свидетельствуют его реакция:
«Я сейчас буду собирать Политбюро и секретариат, а ты к 10 часам подъезжай в Кремль. Сразу после звонка я связался с Громыко, Тихоновым, Боголюбовым. Я, его нашел в Шереметьеве».
Михаил Сергеевич не только согласовал с ним вопрос о немедленном созыве экстренного заседания Политбюро, но и договорился о встрече «минут на двадцать раньше назначенного времени».
После этого он позвонил премьер-министру H. A. Тихонову и лишь затем заведующему Общим отделом ЦК КПСС К. М. Боголюбову, который должен был оповестить всех остальных членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК КПСС и пригласить их на срочно созываемое заседание.
Между тем был еще один человек, которому не мог не позвонить Михаил Сергеевич. И умолчание о нем очень показательно.
Это председатель КГБ.
Причем если вытекающее из воспоминаний А. Д. Черненко предположение о том, что ее муж умер не в 19.20, а на несколько часов раньше, соответствует действительности, В. М. Чебриков должен был получить эту информацию гораздо раньше, чем A. A. Громыко и H. A. Тихонов.
В связи с этим требует выяснения, когда, где и от кого В. М. Чебриков узнал о смерти генсека? Когда и какие распоряжения им были отданы после этого?
Приведу более подробно их отношения, членов Политбюро
Выступив против того, чтобы М. С. Горбачев вел заседания Секретариата, В. В. Гришин, Г. В. Романов и H. A. Тихонов открыто продемонстрировали свое негативное отношение к нему .
«Кунаев и Щербицкий, – отмечал позднее Г. В. Романов, – как мне кажется, тоже не были сторонниками Михаила Сергеевича».
Следовательно, в руководстве партии по вопросу о новом генсеке не было того монолитного единства, в существовании которого нас пытались и пытаются уверить.
Это означает, что даже переход A. A. Громыко на сторону М. С. Горбачева не давал ему в Политбюро необходимого большинства. Чтобы обеспечить его, требовалось или перетянуть кого-то из названной пятерки на свою сторону или же, хотя бы на время, вывести из игры.
В.Щербицкий и Михаил Горбачёв.
Щерьбицкого технически решили задержать за границей и помогли Горбачеву в этом власти США
И нужно же было так случиться, что вечером 10-го трое из десяти членов Политбюро оказались за пределами Москвы: Д. А. Кунаев был у себя в Алма-Ате, Г. В. Романов отдыхал в Литве (Паланга), В. В. Щербицкий возглавлял делегацию Верховного Совета в США.
Причем Щербицкий узнав о смерти Черненко стремился вернутся, нг ему запретили немедленый вылет по требованию А.Громыко, нейтрализовавшего опасного противника.
Казалось бы, в таких условиях заседание Политбюро следовало назначить на следующий день.
Общий расклад в Политбюро выглядел так.
Слева противники Горбачева, справа он сам и его сторонники.
Николай Тихонов |
Андрей Громыко |
Виктор Гришин |
Михаил Горбачёв |
Григорий Романов |
Михаил Соломенцев |
Владимир Щербицкий(отсутствовал) |
Виталий Воротников |
Димаш Кунаев |
Гейдар Алиев |
Люди расположенные слева были врагами Горбачева и не имели ни одной причины голосовать за него
Два самых сильных члена Политбюро--Тихонов и Громыко возглавили две группы, Тихонов с целью помешать Горбачеву, Громыко с целью привести к власти
Кандидатами в члены Политбюро были: П. Н. Демичев, В. И. Долгих, В. В. Кузнецов, Б. Н. Пономарев, В. М. Чебриков, Э. А. Шеварднадзе. Кроме того, в руководство партии входили секретари ЦК КПСС: М. В. Зимянин, И. В. Капитонов, Е. К. Лигачев, К. В. Русаков, Н. И. Рыжков.
По свидетельству В. И. Долгих, на заседаниях Политбюро и члены Политбюро, и кандидаты в члены Политбюро, и секретари ЦК КПСС имели одинаковые права.
Однако еще при Л. И. Брежневе сложилась традиция, в соответствии с которой перед началом заседания члены Политбюро собирались в кабинете генерального секретаря и там предварительно обговаривали наиболее важные вопросы. Поэтому в зале заседаний они уже появлялись с принятым ими решением
Этот факт подтверждает и А. И. Лукьянов.
По его словам на заседаниях Политбюро никогда не было голосования. Происходил лишь обмен мнениями, после чего ведущий заседания подводил итог.
Горбачёв идет в атаку
М. С. Горбачев и В. М. Чебриков, по всей видимости, с одобрения A. A. Громыко решили форсировать события. И мы знаем почему. Из шести членов Политбюро, которые были в Москве в тот вечер, М. С. Горбачев мог рассчитывать на поддержку троих: Г. А. Алиева, A. A. Громыко и М. С. Соломенцева.
А В. В. Гришин – только на поддержку H. A. Тихонова.
Рыжков, возвращаясь к тем минутам, когда они взволнованно толклись в «предбаннике», с нетерпением поглядывая в сторону Ореховой комнаты, тоже вспоминает:
" Кто-то спросил неуверенно: не слишком ли быстро собираемся, может, стоит хотя бы из приличия выждать денек? А кто-то ответил: нельзя терять ни минуты, надо такие вопросы решать с ходу, промедление смерти подобно…"
Николай Рыжков агитируя за Горбачева писал что каждая минута была дорога
Когда М. С. Горбачев приехал в Кремль, A. A. Громыко был уже там. Горбачев пишет:
«За полчаса до начала заседания,я встретился с Андреем Андреевичем Громыко… Состоялась наша короткая, но очень важная беседа. Я сказал, что он не хуже меня знает ситуацию в стране и вокруг нее – за рубежом. Многие проблемы уже давно требуют решения, а общество ждет перемен.
Эти перемены будут трудными. Но откладывать дальше их нельзя. Надо решаться. Я пригласил Громыко к соединению усилий в этот ответственный момент. Ответ был совершенно определенен: он сказал, что полностью разделяет мои оценки и согласен действовать вместе»
Виктор Гришин позже вспоминал:
"Когда Черненко умер, мы с Ириной Михайловной были в Барвихе,После звонка Боголюбова немедленно отправился в Кремль». «Там уже был Михаил Сергеевич. Он явился первым. Мы поздоровались, Горбачев говорит: «Надо, Виктор Васильевич, комиссию по похоронам организовывать. Может быть, Вы возьметесь за это дело?"
Если подобный эпизод действительно имел место, то это была явная провокация. Но Виктор Васильевич не хуже Михаила Сергеевича знал, кто из членов Политбюро мог поддержать его в тот вечер, поэтому на эту провокацию не поддался.
Гришин далее продолжал:
«Я, очень удивился, говорю: «Михаил Сергеевич, всегда было так, что комиссию по похоронам умершего генсека возглавляет тот, кто замещал его во время болезни. Это секретарь ЦК, но уж никак не горкома. И не просто секретарь, а тот, кто был его ближайшим соратником. Этот человек – вы»
Примерно так же В. В. Гришин описывал этот эпизод и в своих мемуарах:
«Когда К. У. Черненко умер (март 1985 г.), решался вопрос о комиссии по похоронам, М. С. Горбачев предложил мне быть председателем этой комиссии.
Я возразил: «Председателем комиссии должен быть секретарь ЦК КПСС, замещающий Генерального секретаря во время его болезни – то есть М. С. Горбачев»
«Воскресным вечером 10 марта 1985 г., я находился на загородной даче в Горках-десятых. Именно там и разыскал меня заведующий Общим отделом ЦК Боголюбов:
«Скончался Константин Устинович. Членам и кандидатам в члены ПБ, секретарям ЦК сегодня же нужно собраться в Кремле. Приезжайте…
«Примерно минут через 30, я уже входил в зал заседаний Политбюро.
Здесь собрались Б. Н. Пономарев, В. И. Долгих, И. В. Капитонов, П. Н. Демичев, министр обороны С. Л. Соколов, другие кандидаты в члены ПБ и секретари ЦК».
Н. И. Рыжков пишет, что ему сообщили о смерти К. У. Черненко между 19.20 и 21.00.
«Когда я заявился в «предбанник» перед залом заседания Политбюро, там уже толклись взволнованные секретари…»
Лигачев пишет:
«Вскоре, из Ореховой комнаты вышли члены Политбюро, заняли свои места, и тут сразу же воочию обнаружилась вся сложность и запутанность ситуации. Горбачев, который последние месяцы проводил заседания ПБ, хотя и сел за стол председательствующего, однако не по центру, а как-то сбоку»
Иначе запомнился этот эпизод Н. И. Рыжкову:
«Первым из «Ореховой комнаты» стремительно вышел Горбачев. Он и занял место председателя, он и начал заседание. На часах значилось, если это не безразлично историкам, 22.00».
Присутствовавшему на этом заседании Е. И. Чазову запомнились
«озадаченные, поникшие лица большинства участников заседания и уверенный в себе М. Горбачев, восседавший во главе стола».
Горбачев пишет:
«Открыв заседание, – – я сообщил о случившемся. Встали. Помолчали. Заслушали приглашенного на заседание Чазова. Он кратко изложил историю болезни и обстоятельства смерти Черненко
Я, – сказал, что надо готовить документы, собирать Пленум ЦК КПСС.
На том и порешили. Лигачеву, Боголюбову, Соколову дали поручение обеспечить своевременное прибытие членов ЦК в Москву, с привлечением Министерства путей сообщения и воздушного флота… Назначили Пленум на 17 часов следующего дня».
Е. К. Лигачев уточняет, что предложение созвать Пленум уже на следующий день, хотя и было одобрено, но не без возражений. Кто попытался возражать, он не указывает.
Вероятнее всего, это были В. В. Гришин и H. A. Тихонов. Видимо, эти возражения имел в виду В. А. Печенев, когда писал об «острой перебранке», имевшей место заседании Политбюро вечером 10 марта
Рыжков пишет:
«Довольно быстро составили комиссию по организации похорон Черненко, Оговорили место захоронения – в земле за Мавзолеем, дату и время – в среду, в 13.00, место прощания с покойным – Дом Союзов, естественно». По свидетельству Михаила Сергеевича, в эту комиссию включили «всех членов Политбюро»
Лигачев пишет:
«И тут, произошла заминка». Когда М. С. Горбачев предложил избрать председателя комиссии, «в зале Политбюро повисла тишина. Сейчас мне трудно припомнить, сколько времени длилась эта пауза, но мне она показалась бесконечной».
"Тяжелая долгая пауза, возникшая после слов Горбачева, подтверждала худшие опасения… Вопрос о генсеке отнюдь не предрешен… В результате обмен мнениями относительно председателя похоронной комиссии приобрел какой-то размытый характер и сам собою сошел на нет".
Кто участвовал в этом обмене мнений и какие предложения были сделаны, Е. К. Лигачев умалчивает.
Горбачев пишет:
«Когда встал вопрос о председателе, вышла небольшая заминка. Тут надо сказать, что председателем по организации похорон умершего генсека, как правило, назначался будущий генсек. И Гришин вдруг говорит: – А почему медлим с председателем? Все ясно, давайте Михаила Сергеевича».
О том, что на этом заседании Политбюро первым назвал фамилию М. С. Горбачева В. В. Гришин, пишет и помощник М. С. Горбачева А. С. Черняев
Отметив этот факт, Михаил Сергеевич далее пишет:
«Я предложил не торопиться, назначить Пленум на 17 часов следующего дня, а Политбюро – на 14. У всех будет время – ночь и полдня – все обдумать и взвесить. Определимся на Политбюро и пойдем с этим на Пленум. Так и решили»
Таким образом, если исходить из воспоминаний М. С. Горбачева, вечером 10-го вопрос о кандидатуре генсека не рассматривался, а вопрос о председателе похоронной комиссии хотя и был поднят, но его решение по предложению Михаила Сергеевича перенесли на следующий день.
Подобным же образом описывает это заседание и Е. К. Лигачев.
Однако Н. И. Рыжков пишет, что вопрос о председателе похоронной комиссии в тот вечер был все-таки решен:
«Довольно быстро составили комиссию по организации похорон Черненко. Возглавил ее Горбачев, возражений не последовало»
Кто же прав?
Ответ на этот вопрос дает протокол следующего заседания Политбюро, состоявшегося 11 марта. Из него явствует, что на этом заседании вопрос о председателе похоронной комиссии не рассматривался. Значит, он уже был решен накануне
И действительно, выступая в заседании Политбюро 11 марта по поводу кандидатуры нового генсека, В. В.
Гришин сказал:
«Мы вчера вечером, когда узнали о смерти Константина Устиновича, в какой-то мере предрешили этот вопрос, договорившись утвердить Михаила Сергеевича председателем комиссии по похоронам»
Факт избрания М. С. Горбачева председателем похоронной комиссии вечером 10 марта подтвердили В. И. Долгих и А. И. Лукьянов.
0 том, что вопрос о председателе комиссия по организации похорон был решен вечером 10-го, свидетельствует и дневник В. И. Воротникова, из которого явствует, что на следующий день в 11.00 (т. е. за четыре часа до нового заседания Политбюро) похоронная комиссия под председательством М. С. Горбачева уже собралась на свое первое заседание .
Но если вопрос о председателе похоронной комиссии вечером 10 марта был решен, что же вызвало разногласия, из-за которых пришлось созывать Политбюро вторично?
Ответ очевиден – вопрос о кандидатуре будущего генерального секретаря.
Со слов М. С. Горбачева В. И. Болдин утверждал, что вечером 10 марта кто-то из членов ПБ предложили Михаила Сергеевича на пост генсека, но «предложение Гришина повисло в воздухе. Его никто не поддержал». Возникла «заминка».
Тогда М. С. Горбачев и заявил:
«Давайте решим вопрос завтра»
Следовательно, буквально через три часа после смерти К. У. Черненко была сделана попытка не только утвердить М. С.
Горбачева председателем похоронной комиссии, но и рекомендовать на должность генерального секретаря.
Однако эта попытка не увенчалась успехом.
Таким образом, первый раунд борьбы за кресло генсека М. С. Горбачев выиграл лишь частично.
О том, что избрание М. С. Горбачева происходило непросто, он сам признал на встрече с первыми секретарями накануне XXVIII съезда
С целью сокрытия этого факта и была предпринята публикация сфальсифицированной «рабочей записи» заседания Политбюро ЦК КПСС 11 марта 1985 г. на страницах журнала «Источник» в 1993 г.
Михаила Горбачева не избрали 10 марта генеральным секретарем ЦК КПСС, его противники не собирались сдаваться.
В тот период все висело на волоске, практически у Горбачева было немного шансов на избрание.
Но в пользу Горбачева сложились три обстоятельства
- первое-поддержка 5-х членов Политбюро, самым сильным среди которых был А.Громыко.
- второе--отсутствие 3-х членов Политбюро, которые были настроены против Горбачева, их преднамеренно раскидали по миру прежде чем генсеку Черненко отключили аппарат жизнеобеспечения
- в третьих--отсутствие единства среди противников Горбачева. они не смогли консолидироваться и выставить одного кандидата.
- напротив Громыко сумел консолидировать вокруг Горбачёва сильную группу.
Егор Лигачёв вспоминал:
"Заседание, закончилось примерно часов в 11 вечера, и все разъехались. Из высшего эшелона руководства в Кремле остались только Горбачев, я и тогдашний председатель КГБ Чебриков"
.....
11 МАРТА
11 марта начался новый раунд борьбы
Как пишет М. С. Горбачев, «стали съезжаться вызванные работники аппарата ЦК. Создали группы для подготовки документов»
Одним из экстренно вызванных в тот вечер в Кремль был Вадим Алексеевич Печенев.
«Вскоре после десяти вечера, – вспоминал он, – когда я уже спал, меня разбудила встревоженная жена… звонил Е. Калгин… Меня немедленно вызывали в Кремль»
Если верить В. А. Печеневу, около 23.00 он был в Кремле в «предбаннике» зала заседаний Политбюро.
Здесь ему и заместителю Е. К. Лигачева Е. З. Разумову дали задание – подготовить к 9.00 утра некролог. В эту же группу был включен А. И. Вольский
По воспоминаниям В. В. Прибыткова,
«дежурный из приемной Генерального секретаря ЦК КПСС» Е. И. Калгин позвонил ему «около одиннадцати часов вечера.
Несмотря на поздний час,много народу. Одного взгляда достаточно: собрались те самые люди, которые в последние два-три года, по горькой иронии судьбы, набили руки на посмертно-торжественом ритуале.
Все хорошо мне знакомы. Других здесь и не может быть. Дежурный провожает меня в зал, это зал заседаний для Политбюро ЦК…
За столом сидя двое… Горбачев… Лигачев»
Здесь В. В. Прибытков получает задание – «вместе с группой товарищей составить текст завтрашнего обращения к советскому народу»
Пользуясь случаем, он попытался заглянуть в кабинет К. У. Черненко. Но туда его уже не пустили.
Виктор Прибытков был верным помощником Константина Черненко, он свидетельствовал что Лигачев и Горбачев готовили "обращение к советскому народу"
Прибыткова запретили пускать в кабинет Черненко по личному указанию Горбачева
В тот вечер была создана еще одна рабочая группа, которая должна была подготовить «доклад нового Генсека на Пленуме ЦК КПСС»
В.Печенев пишет:
«Доклад, писали, если я не ошибаюсь, четыре человека: А. И. Лукьянов (он подарил, кстати, мне текст этого доклада через несколько дней с автографом), В. Медведев, В. Загладин и А. Александров-Агентов»
А.Черняев пишет:
«Загладин, Александров, Лукьянов. Медведев, –– были подняты ночью с постели, вызваны в Кремль, где им Горбачев поручил подготовить к утру речь «для того, кто будет избран Генеральным секретарем»
Касаясь этого эпизода, К. Н. Брутенц отмечает:
«Вряд ли М. С. мог озаботиться этим для кого-то другого».
Вспоминая о подготовке этого документа, В. А. Печенев уточнял:
«Все мы уже знали, кто будет выступать в этим докладом: М. Горбачев»
В. Печенев уже утром 11 марта твердо для себя решил что новым генсеком станет Горбачев
А ведь его еще никто не избрал...
В.Печнев вспоминал:
«Когда мы с А. Вольским получили свое задание, Аркадий Иванович заглядывая в светлые, печальные глаза Горбачева, доверительно спросил его:
«Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме Вы будете делать?».
Аркадий, не вые…ся… – «дипломатично ответил Горбачев»
О том, что Михаил Сергеевич готовил доклад для себя, он свидетельствует сам.
"Отметив, что после заседания Политбюро встретился с В. И. Болдиным, В. А. Медведевым и А. Н. Яковлевым, он пишет: «С Медведевым, Яковлевым и Болдиным договорились о концепции моего выступления на Пленуме. Подход был такой: сразу заявить обществу и всему миру наши позиции"
Следовательно, несмотря на неудавшуюся вечером 10 марта попытку решить вопрос о наследстве К. У. Черненко, Михаил Сергеевич не сомневался, что он будет избран генеральным секретарем.
«Примерно до трех, а то и до четырех часов утра, – пишет Е. К. Лигачев, – мы очень интенсивно работали – прямо в зале заседаний Политбюро»В чем именно заключалась эта «работа», историкам еще предстоит выяснить.
Но уже сейчас можно утверждать, что прежде всего она была связана с оповещением тех четырех членов Политбюро, которых вечером 10 марта не было в Москве.
Егор Лигачёв более чем кто либо сделал для победы Горбачёва, именно в его "работе" утром 11 марта и кроется разгадка победы Горбачева
Лигачев понял что Горбачев не сможет получить одобрение большинства в Политбюро и приготовил план "Б"
План состоял в том чтобы избрать Горбачёва на пленуме ЦК, вне зависимости от мнения членов Политбюро
....
Противники Горбачёва
Теперь многое зависело от того, приедут ли к следующему заседанию Политбюро В. И. Воротников, Д. А. Кунаев, Г. В. Романов и В. В. Щербицкий и какую они займут позицию?
Как видно из дневника В. И. Воротникова, первым в известность о произошедшем поставили его.
Ему сообщили о необходимости «немедленно вернуться в Москву» в столице Черногории Титограде «примерно в 19.40 по местному времени», т. е. около 20.40 по московскому
Когда был поставлен в известность о необходимости срочного возвращения в Москву В. В. Щербицкий, мы не знаем.
Единственно, что явствует из воспоминаний его помощника В. К. Врублевского, это произошло утром 10 марта. Утром – значит, не позднее 12 часов.
Как же В. В. Щербицкий мог получить вызов в Москву утром, если К. У. Черненко умер вечером? Причина этого заключается в разнице времени у нас и за океаном.
Чтобы на этот счет иметь более точное представление, необходимо учесть, что делегация Верховного Совета СССР вылетела в США 3 марта. В тот же день она прибыла в Вашингтон и находилась здесь до 9 марта, после чего «отправилась в поездку по стране», сначала в Техас , затем в в Калифорнию (Сан-Франциско).
С 4 по 10 марта «Известия» ежедневно информировали читателей об этом визите. 11 – го и 12-го информация о нем исчезала со страниц газеты
В Сан-Франциско делегация прибыла 10 марта, по одним данным, утром, по другим данным – вечером.
Академик Арбатов вспоминал:
«Весть о смерти К. У. Черненко застала меня в США, в Сан-Франциско, куда мы только утром прибыли с парламентской делегацией во главе с В. В. Щербицким». А вот воспоминания Б. И. Стукалина: «Мы вылетели на военных самолетах в Сан-Франциско» и «прибыли туда вечером 10 марта»
Очевидно, что Г. А. Арбатов указывал местное, а Б. И. Стукалин московское время. Разница во времени между Москвой и Вашингтоном 8 часов, между Вашингтоном и Сан-Франциско – 3 часа. Когда врачи констатировали смерть К. У. Черненко, в Москве было 19.20, в Вашингтоне – 11.20, в Сан-Франциско 8.20.
Д.Кунаев, еще один противник Горбачёва в Политбюро, его присутствие делало шансы Горбачёва на избрание в Политбюро почти нулевыми
Следовательно, если В. В. Щербицкий получил в Сан-Франциско предложение срочно вернуться домой утром 10 марта, т. е. до 12.00 по местному времени, то это было не позднее 23.00 по московскому времени.
Из четверых отсутствовавших в тот вечер в Москве членов Политбюро, единственным, кто мог успеть в Кремль к 22.00, был Г. В. Романов.
От Паланги в Литве, где он отдыхал, не более получаса до Клайпеды, от Клайпеды на самолете около часа до Внуково, от Внуково до Кремля около получаса. Итого, два часа.
Однако на вечернем заседании Политбюро 10 марта Григория Васильевича не было.
Романов писал:
«Я, узнал о смерти генсека только в 23 часа, когда мне позвонил заведующий Общим отделом ЦК K. M. Боголюбов.»
Получив информацию о смерти К. У. Черненко, Г. В. Романов хотел сразу же лететь в Москву. Однако здесь произошел еще один «сбой». Рейс летел очень долго...
Выступая 13 марта 2005 г. в программе В. В. Познера «Времена», Геннадий Хазанов обнародовал следующий факт.
Летом 1985 г. в беседе с ним первый секретарь Клайпедского горкома КПСС Шлижус сообщил, что вечером 10 марта 1985 г. им была получена шифрограмма.
В ней предлагалось не расчищать летное поле на клайпедском аэродроме для экстренного отлета Г. В. Романова в Москву и предложить ему лететь в Москву из Вильнюса.
Григорий Романов
Между тем от Клайпеды до Вильнюса не менее трех часов езды, особенно если учесть ночное время. Присутствовавший на передаче В. В. Познера М. С. Горбачев отнес эту историю к разряду небылиц. Однако ни у Г. Хазанова, ни у Шлижуса не было оснований сочинять ее.
Упоминая о вечернем заседании Политбюро 10 марта, Д. Кунаев писал:
«На это заседание не были приглашены ни Щербицкий, ни Романов, и с запозданием был приглашен я, находившийся в 4 часах лета от Москвы»
В отличие от Г. В. Романова Д. А. Кунаев не мог добраться до Москвы к 22.00 даже в том случае, если бы его своевременно вызвали в столицу. Но главное в другом.
Чем позже Г. В. Романов, Д. А. Кунаев и В. В. Щербицкий могли добраться до Москвы, тем меньше возможности было у них встретиться или переговорить друг с другом по правительственной связи, обменяться мнениями с В. В. Гришиным, Н. А. Тихоновым, другими членами Политбюро и тем самым вмешаться в ход событий.
Одновременно с этим оставшаяся в Кремле троица (М. С. Горбачев, Е. К. Лигачев и В. М. Чебриков) мобилизовала собственную армию.
Новые обстоятельства
Поскольку «на заседании 10 марта Политбюро не решило вопроса о преемнике Черненко», вспоминал В. И. Болдин, пришлось
«ночь и до обеда следующего дня вести активную работу по вербовке сторонников Горбачева»
В.Болдин писал
«С того памятного вечера, когда пришло известие о смерти Черненко, в руководстве партии наступила пора больших политических игр, маневров и компромиссов. Вряд ли какое-нибудь другое назначение на пост генсека так прорабатывалось, обсуждалось и организационно обеспечивалось»
Чем именно он занимался в ту ночь, Егор Кузьмич в своих мемуарах умалчивает. Однако в нашем распоряжении есть свидетельство В. И. Болдина, которое частично приоткрывает завесу тайны. Оказывается,
"он (Лигачев.) обзванивал ночью перед пленумом секретарей обкомов, судя по всему, обрабатывал их в пользу М. С. Горбачева."
А о том, что такая работа была нужна, свидетельствуют воспоминания В. И. Болдина.
«У меня, – отмечал он в одном из интервью, – были доверительные отношения с секретарями обкомов, и они говорили откровенно, что знают о Горбачеве мало, а то, что знают, – так не приведи Господи. Но все-таки было понимание и того, что нельзя избирать генсеком четвертого старика подряд
За Горбачева был аппарат ЦК, значит на места первой поступила информация в нужном Горбачеву ключе. Тут ведь действует какое правило? Кто первый вложил в нужное ухо информацию, тот и прав»
В. И. Болдин обращал внимание еще на один важный вопрос:
«Шифровальный аппарат был только у ЦК».
Это было не совсем так. Шифровальный аппарат имели и КГБ СССР, и Министерство обороны, но его не было у Московского горкома партии, т. е. у B. В. Гришина.
Маршал Ахромеев как я уже писал вспоминал:
«10 марта 1985 г. прибыл с работы около 23 часов… Примерно в полночь по закрытой связи мне позвонил председатель КГБ В. М. Чебриков. Оговорившись, что не сумел связаться с министром обороны С. Л. Соколовым, он сказал:
«Скончался Константин Устинович… Только что закончилось заседание Политбюро ЦК КПСС. Необходимые решения о Генеральном секретаре нами приняты.
На 11 марта назначен Пленум ЦК КПСС. Доложи министру обороны… положение в стране не такое, чтобы стать Генсеком представителю старшего поколения». И хотя В. М. Чебриков не сказал это, С. Ф. Ахромеев понял, что «им станет М. С. Горбачев»
Очень странно, что председатель КГБ СССР позвонил не министру обороны, а начальнику Генерального штаба.
Тем более что C.Ф. Ахромеев сразу же «нашел» С. Л. Соколова «по телефону».
Удивляет и заявление В. М. Чебрикова о принятых решениях по поводу нового генсека, хотя на самом деле этот вопрос, как мы видели, решить с ходу не удалось.
Из этого явствует, что в ночь с 10 на 11 марта руководитель КГБ предпринимал последние усилия, направленные на то, чтобы обеспечить переход власти к М. С. Горбачеву.
КГБ делало все возможное чтобы Горбачёв получил власть в свои руки
Поскольку Е. К. Лигачев называет среди лиц, участвовавших в подготовке к избранию М. С. Горбачева, В. И. Долгих, во время встречи с Владимиром Ивановичем 24 июня 2009 г. я специально обратился к нему с просьбой поделиться воспоминаниями о событиях 10–11 марта 1985 г.
В. И. Долгих сказал, что
"о смерти К. У. Черненко ему на дачу сообщил K. M. Боголюбов, что после этого он сразу же направился в Кремль, а после заседания Политбюро вернулся домой. И ни вечером 10-го, ни в ночь с 10-е на 11–е, ни утром 11-го ни с кем никаких разговоров о кандидатуре будущего генсека не вел"
Бывший помощник К. У. Черненко В. Печенов пишет, что
«через пару часов после смерти Черненко» «круг членов нашего правящего ареопага» готов был «разыграть «гришинскую карту»
Лигачев писал:
«Кстати говоря, в то время нередко проскальзывал разговор о каком-то «завещании» Черненко – якобы в пользу Гришина… Как выяснилось позднее, никакого «завещания» не было».
Если верить А. Н. Яковлеву, несмотря на это,
«ближайшее окружение усопшего Черненко уже готовило речи и политическую программу для другого человека – Виктора Гришина»
Из выступления М. С. Горбачева на XIX конференции явствует, что после смерти К. У. Черненко на случай провала кандидатуры Михаила Сергеевича им и его окружением была подготовлена альтернативная кандидатура, о которой не знал даже Н. И. Рыжков
По свидетельству В. А. Крючкова, незадолго до своей смерти A. A. Громыко сделал ему следующее признание:
«В 1985 г. после смерти Черненко товарищи предлагали мне сосредоточиться на работе в партии и дать согласие занять пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Я отказался, полагая, что чисто партийная должность не для меня»
Это значит, что противники М. С. Горбачева в ту ночь тоже не спали.
Андрею Громыко предлагали пост генсека, но кто это делал?
Горбачев и его сторонники отпадают, они были преисполнены уверенности в своей победе
Остается--предложение стать генсеком Громыко делали враги Горбачёва, которые хотели переманить Громыко в свой лагерь
Но Громыко твердо стоял за Горбачева
.....
Рассвет
В это время наступал новый день.
Егор Лигачёв пишет:
«Когда мы с Михаилом Сергеевичем и Виктором Михайловичем Чебриковым, – пишет Е. К. Лигачев, – наконец, спустились вниз, чтобы ехать домой, и вышли на высокое крыльцо здания правительства, над кремлевскими башнями уже слегка брезжил рассвет»
Как пишет Егор Кузьмич, хотя под утро 11 марта он, М. С. Горбачев и В. М. Чебриков «распрощались, разъехались по домам, договорились, что в 8 часов утра уже будем на рабочих местах»
Чазов пишет:
«На следующий день после смерти К. Черненко, не успел я собраться на работу, как раздался телефонный звонок. К моему удивлению, в этот ранний час из машины звонил Михаил Сергеевич Горбачев.
Он начал с того, что поблагодарил меня за все, что я искренне и бескорыстно делал для него за годы дружбы и особенно в последнее время. Помолчав, добавил, что уверен, как бы ни менялось наше положение, мы и в будущем останемся верными друзьями»
Чтобы оценить значение этого звонка, необходимо учесть, что М. С. Горбачев был довольно безразличен к тем, кто его окружал и проявлял любезность только к тем, от кого зависел. По утверждению Е. И. Чазова, A. A. Громыко называл его «человеком с ледяным сердцем»
В. М. Суходрев вспоминал, например, что переводчики, которые работали с М. С. Горбачевым, были для него
«своеобразной частью обстановки, как столы, стулья, карандаши. За период деятельности Горбачева на высшем уровне,вряд ли кто из его окружения слышал от него слово «спасибо»
Эту особенность М. С. Горбачева отмечал и кремлевский фотограф Владимир Георгиевич Мусаэльян:
«От Михаила Горбачева вообще никогда «спасибо» не слышал»
А вот утверждение Н. Бикенина:
«Что меня поражало в Михаиле Сергеевиче, так это его безразличие к людям, которые были к нему дружественны, лояльны, если хотите, преданны, и потому, как, видимо, он считал, во внимании не нуждались»
Следовательно, если рано утром 11 марта 1985 г. Михаил Сергеевич счел необходимым позвонить Е. И. Чазову, значит не столько потому, что испытывал к нему чувство благодарности, сколько потому, что зависел от него.
Но как он, без пяти минут генсек, мог зависеть от главного кремлевского врача?
И что такого он сделал для него, «особенно в последнее время»? Ответ напрашивается сам собой. Михаил Сергеевич знал, что к Е. И. Чазову могут обращаться с вопросами о том, как умер К. У. Черненко.
И своим звонком он хотел предупредить его, чтобы он не говорил лишнего. Значит, у него были основания чего-то опасаться.
Не случайно, видимо, когда через пять лет в марте 1990 г., покидая пост министра здравоохранения СССР, Е. И. Чазов пришел к М. С. Горбачеву попрощаться, тот, упомянув о своих противниках, сказал:
«Они распространяют слухи, что смерть Черненко была устроена для того, чтобы я занял пост генерального секретаря»
В то ранее утро 11 марта 1985 г. М. С. Горбачев не ограничился словами благодарности. Горбачев писал:
"что делать в связи с обращением многих товарищей по партии, которые считают, что я должен ее возглавить. Вопрос не простой, но после долгих раздумий я решил, что надо соглашаться. Надо выводить страну из кризиса. Сейчас еду, чтобы сообщить об этом решении"
На чем была основана эта уверенность М. С. Горбачева, мы не знаем, так как борьба за голоса еще продолжалась. Об этом, в частности, свидетельствует дневник В. И. Воротникова.
Когда ему передали сообщение о необходимости немедленно вернуться в Москву, он находился в Черногории. Воротников писал:
«Мы, быстро завершили переговоры, подписали договор о сотрудничестве». «Прямой закрытой связи из Титограда ни с Москвой, ни с посольством в Белграде не было. Причину вызова мне не сообщили».
Между тем погода была нелетная. Шел снег. Несмотря на это, В. И. Воротников решил все-таки лететь.
Этот человек с каменной физиономией член Политбюро Виталий Воротников, сторонник Горбачева. Он был одним из сторонников новой десталинизации при Горбачеве
Прибыв в Москву утром 11 сентября он усилил команду Горбачёва еще одним голосом
Первоначально он направился в Белград, надеясь там получить необходимую информацию или же связаться с Москвой по закрытой связи. Однако, хотя вылететь из Титограда удалось, «Белград по метеоусловиям не принял».
Было принято решение лететь в Москву. В Киеве пришлось сделать посадку «для дозаправки». «Было около 3 час. ночи». Только там В. И. Воротников узнал о смерти К. У. Черненко
В Москву он вернулся в 5.40, в 8.00 позвонил K. M. Боголепову, и тот сообщил ему не только о смерти К. У. Черненко, но и о том, что председателем похоронной комиссии назначен М. С. Горбачев.
Последний факт уже сам по себе говорил о многом. Однако на протяжении полутора часов Виталий Иванович не спешил докладывать М. С. Горбачеву о своем возвращении. По всей видимости, он собирал дополнительную информацию и просчитывая сложившуюся ситуацию.
Когда в 9.40 В. И. Воротников позвонил Михаилу Сергеевичу, тот сразу же заявил:
«Официального обсуждения не было, но некоторые члены Политбюро (кто не сказал) звонили и говорили о намерении возложить этот груз на меня. Как ты?».
В. И. Воротников поддержал эту идею]
«Примерно между девятью и десятью часами» Е. К. Лигачеву в ЦК позвонил A. A. Громыко и между ними произошел следующий диалог:
«Егор Кузьмич, кого будем выбирать Генеральным секретарем?». «Думаю, надо избирать Горбачева.
Я тоже думаю о Горбачеве… А как вы считаете, кто бы мог внести предложение, выдвинуть его кандидатуру?
Было бы очень хорошо, Андрей Андреевич, если бы сделали вы». Так и порешили»
Следует обратить внимание, что, оказавшись перед таким выбором и заключив соглашение с М. С. Горбачевым, A. A. Громыко до утра 11 марта выжидал. Видимо, он продолжал размышлять.
к началу нового заседания Политбюро в Москву могли прибыть четверо отсутствовавших накануне его членов, из которых по крайней мере двое (Д. А. Кунаев, Г. В. Романов) явно были на стороне В. В. Гришина.
Исход голосования во многом зависел от позиции В. В. Щербицкого, который не относился к поклонникам М. С. Горбачева.
В таком случае даже голосование A. A. Громыко в пользу М. С. Горбачева не давало ему преобладания.
сли его могли поддержать Г. А. Алиев, A. A. Громыко, М. С. Соломенцев и В.Воротников, то В. В. Гришина – Д. А. Кунаев, Г. В. Романов, H. A. Тихонов, В. В. Щербицкий.
Чтобы не допустить этого, необходимо было хотя одного из троих отсутствующих задержать в пути. А поскольку это невозможно было сделать с Д. А. Кунаевым и Г. В. Романовым, многое зависело от того, успеет ли вернуться к началу заседания Политбюро В. В. Щербицкий.
Сопровождавший советскую делегацию политический обозреватель «Известий» Станислав Николаевич Кондрашов вспоминает, что, узнав о смерти К. У. Черненко, В. В. Щербицкий сразу же «поспешил в Москву», чтобы принять участие в избрании нового генсека
Если бы В. В. Щербицкому, как и В. И. Воротникову в течение полутора часов после смерти К. У. Черненко, т. е. около 21.00 по московскому или же около 10.00 по калифорнийскому времени сообщили о необходимости немедленного возвращения домой, он мог тем же самолетом из Сан-Франциско вернуться в Нью-Йорк.
По свидетельству Г. А. Арбатова, от Сан-Франциско до Нью-Йорка пять с половиной часов лета.
Следовательно, уже 10 марта в 15.30 по калифорнийскому, в 18.30 по вашингтонскому и 11 марта в 2.30 по московскому времени советская делегация могла быть в Нью-Йорке. Отсюда до Москвы 10 часов полета. Это значит, в 12.30 по московскому времени она могла быть во Внуково, а в 13.00 – в Кремле.
Когда около 9.30 A. A. Громыко позвонил Е. К. Лигачеву, до первоначально назначенного времени заседания Политбюро оставалось 4.30, а делегации Верховного Совета в Нью-Йорке еще не было
.....
Все вышеизложенные свидетельства так или иначе объясняют фальсификацию стенограммы заседания Политбюро 11 марта и полное предание забвению заседание от 10 марта.
Все дело в том что
- тяжёлой и бескомпромиссной борьбе 10-11 марта
- Михаил Горбачёв не был избран генсеком на заседании Политбюро
- Горбачёв не был избран генсеком дважды, оба раза он не получил необходимого доверия Политбюро
- Именно это--отсутствие доверия со стороны высшего руководства партии и хотели скрыть фальсифицируя протокол заседания Политбюро от 11 марта
К второй половине дня 11 марта Горбачёв проиграл битву в Политбюро. Но это отнюдь не означало его полного поражения.
На случай провала в Политбюро у Егора Лигачёва был готов план "Б" и днем 11 марта настало время его реализовать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий